Интервью

Я сейчас тот афганец, который защищает свою страну — ветеран-разведчик Михайленко

ИНТЕРВЬЮ

Предприниматель Сергей Михайленко начал армейский путь курсантом Киевского общевойскового училища в начале восьмидесятых. Служил в разведке сначала Советской Армии, а затем Вооруженных Сил Украины. Успешно занимался бизнесом. А когда российские войска приблизились к Киеву — пошел партизанить в тылу врага в Киевской области. Коммерсант украинский встретился с господином Михайленко накануне его увольнения из армии — ветерану исполнилось 60. Разведчик рассказал о том, как менялось его восприятие советской интервенции в Афганистан, как на российско-украинской войне пересекались тропы с бывшими сослуживцами и о своих планах на эту войну.

Коммерсант украинский : Как Вы чувствуете себя на войне в 60 лет?

Сергей Михайленко: Я поступил в училище — мне было 17 лет, закончил — было 25. Сейчас мне где-то 45. Я за эти два года (большой войны) ничем не болел. На адреналине….Я проходил ВЛК, врач говорит: у Вас давление? Кто такое «давление»? Как чувствуете себя? Устаю, иногда в ушах звенит. Точно знаю, что это не аплодисменты. «Какие лекарства пьете?» Таблетки кругленькие из баночки, не знаю как называются…. Врач говорит: «Вы придурок». Я знаю … (смеется)

Жена у меня во Франции с дочерью. Сын у меня воюет. Я за него переживаю, за себя уже нет, слава Богу. У меня куча планов, что я должен сделать. Они разрушили мою жизнь. Сейчас бы я балдел, раз в неделю приезжал бы на завод, получал прибыль большую или не очень, ездил бы во Францию, на лыжах катался и на море купался. А я, 6о-летний, как придурок бегаю в бронежилете, оно мне надо?

Коммерсант украинский : После окончания военного училища Вы воевали в Афганистане за СССР? Это правда?

Сергей Михайленко: Да… Но обуйте мои ботинки. Я закончил училище. Мне 21 год. И мне дают «предписание». В Туркестанский военный округ, воинская часть такая-то, прибыть такого-то числа. Я приезжаю. Мне говорят: все, парень, иди сфотографируйся, через неделю ты выезжаешь в сороковую армию. Иду фотографируюсь, мне через неделю выдают загранпаспорт — вот самолет, лети….У меня не было выбора. Был один на весь выпуск, который сказал «я не поеду в Афганистан». У него вся служба пошла вниз. Он был одним из лучших среди нас, очень хорошо учился, крепкий такой, очень спортивный. Из семьи военных. Он сказал: «Я не поеду». Он был из семьи военных, сам из Чернигова, звали его Вова Петров, племянник знаменитого «майора Вихря».

Коммерсант украинский : Какая мотивация у него была?

Сергей Михайленко: Я не знаю… Знаете в чем мужское счастье? Есть шаблон… Физическое и психическое здоровье. Работа, как деньги и как самореализация. Друзья. Для любого мужчины важно, что о нем думают одноклассники, однокурсники, те, с кем вместе служишь, с кем работаешь, мужской коллектив. И женщины, мама, жена, дочь, которая не вышла замуж, потому что не встретила никого похожего на отца

Очень важно не потерять собственное лицо перед своими сослуживцами. И даже если ты бунтарь, который готов сказать, что не поедешь в Афганистан по любой причине: страх, осознание преступности войны, выбиться из колеи невероятно трудно, особенно, когда ты еще не сформировался до уровня взрослого мужчины. Поэтому бунтовать не было у меня ни сил, ни авторитета. Уже потом, два года прослужил, полная грудь орденов, ты можешь уже навязывать свое мнение, говорить: пацаны, война, а мы же офицеры, нас к этому готовят! Подтачиваются мозги как надфилем и ты становишься боевым роботом.

Коммерсант украинский : Было ли тогда понимание, что эта война неправедная, ненужная? Вы в 80-х были сознательным взрослым человеком. Мои родители сороковых годов рождения осознавали. А Вы, Ваше поколение понимало это?

Сергей Михайленко: Пока не попал в Афганистан, я вообще ничего не понимал. А когда попал, начал понимать. Видел, как живет местное население, они трудолюбивые, на этой неплодородной земле выращивают тяжелый хлеб, живут в бедности. У них другая вера, которую мы с трудом понимали. И они воюют за свою землю, воюют хорошо. Мы их как солдат очень уважали. Мы одни из немногих воевали с ними с открытым забралом…Мы ходили 100-200 км от своих войск, выполняли задания на границах с Пакистаном, с Ираном. Группа наших разведчиков, 15-20 мужчин, идут в отрыве, без танков, без ничего, были у нас достаточно большие потери. Но мы с ними воевали честно. Так, чтобы мы зашли зачистили кишлак, расстреляли людей — Боже упаси. У нас было уважение к этим людям. Когда брали их в плен, никогда не применяли чрезмерной жестокости, не было такого, чтобы резали головы, убивали.

Вот говорят: «Как ты служил в Советской Армии?». Я рассказываю. Мне говорят: «Такого не может быть! Ты служил не в Советской Армии». У нас все солдаты были со средним, средним специальным и высшим образованием. Отбор солдат был на уровне космонавтов. Кроме того, что в училище был конкурс 22 человека на место, уже готовых лейтенантов отбирали так, что один из десяти попадал туда. То есть один из двадцати мог там служить, в спецназе ГРУ. Служили фанаты. Я был командиром группы спецназа 6 лет. На самой низкой офицерской должности я был 6 лет.

Я к этой странице своей жизни отношусь с токи зрения профессионального военного. Когда началась эта война, я бегал по киевским лесам, я там руководил небольшим стихийным подразделением, еще не служил в армии… Я говорил: ребята, давайте здесь имитируем растяжки, ставим надпись «мины» и ни одна зараза сюда не полезет. Потому что я помнил, как я чувствовал себя в Афганистане, когда я видел кишлак и видел какие-то растяжки….я всего боюсь, я не знаю, кто в этом доме, куда идти. Если ты можешь думать как противник, это пол победы. Я мог думать как они, видел себя таким, что едет на БТРе по афганскому кишлаку с испуганными глазами, и вижу их, как они едут по лесу, проезжают украинские села и ждут, что их будут бить. Это опыт, это очень интересный опыт….

Я сейчас понимаю, какими свиньями мы были там. Мы приперлись в чужую страну. Я сейчас тот афганец, который защищает свою страну. Ну какого хрена вы сюда приперлись и поломали мою жизнь?….

Коммерсант украинский : Нынешняя война стала для Вас неожиданностью?

Сергей Михайленко: То, что сейчас происходит, мы об этом учили еще в советские времена. Что такое гибридная война? Это влияние на гражданское население. Влияние на инфраструктуру и политику, влияние на экономику, взаимодействие с врагами своих врагов. А Герасимов, начальник Генштаба российских войск, это упорядочил и написал целую «доктрину Герасимова» по гибридной войне. Мы ее читали, изучали, она была доступной. И понимали, как будут происходить события.

Я, откровенно говоря, не верил, что будет война до 23 февраля 2022 года. То, что они сделали, это идиотизм. Нет в этом никакого смысла. С военной точки зрения, это самоубийство. То, что они пошли на Киев, захватывали Чернобыль, это была глупость, глупее не придумаешь. Интересно, что генерал, который руководил россиянами при захвате Чернобыля — мой бывший ученик. У меня в Кировограде он был командиром взвода. Он пришел из военного училища лейтенантом, я был командиром роты, капитаном. Он жил в Киеве напротив общевойскового училища, у него квартира была. Его родители там жили…

Как это происходило… Могу даже вам в лицах репризу представить….Приходит Шойгу к путину, а тот говорит: «Идем воевать Украину»….Тот понимает, что армия слабая, украдена куча денег, не сделана куча оружия, нарисованного на картинках. Ракеты у них стоят на боевом дежурстве и не обслуживаются по десять лет. Ракеты, которые произведены в Днепре. Возьмите самую горячую воду и налейте в термос, за несколько суток она остынет. Урановый заряд выдает энергию в пространство. И это оружие становится неактуальным. Возьмите корейское оружие: из десяти снарядов 5 не взрывается.

Коммерсант украинский : Но ведь 5 взрывается…

Сергей Михайленко: Да. Военные всегда выбирают худший сценарий. Что они взорвутся, прилетят, мы не собьем, они взорвутся….Но мы уже в войне! Нам приходится говорить нашим западным партнерам: «чего вы боитесь?»….Мы уже в драке! Когда боксер перед боем, у него дрожат руки-ноги, есть мандраж. А когда бой начался, то он просто делает свою работу. Когда начинают взрываться снаряды, то ты просто выполняешь свою работу, берешь раненого или снаряды. Куда-то бежишь, выполняешь свою работу. И вся страна в этом процессе.

Они растянули коммуникации. Они заходили колоннами, это было бессмысленно. Один танк потребляет 1 тонну солярки. Им надо было очень много везти солярки, еды, вообще бестолково это было. Мы перерезали им пути снабжения, а заправиться у нас они не могли, не было столько солярки. Танк, если у него меньше 200 литров горючего, то он вообще не заводится.

Я понимал с 2013 года, что будет война. Но что они пойдут на Киев из Беларуси….Если бы они ушли из Крыма и с Донбасса — уже Украины не было бы… Если бы они сказали: мы хотим завоевать Украину не за три дня, а за три месяца, то они бы вышли из Крыма, обошли Николаев, Херсон… Глупость была в том, что они решили взять Николаев… Зачем он им был нужен? Надо им было идти на Одессу, на Приднестровье, отрезали бы нас от моря. И так же, зачем в Сумы пошли? Штурмовали несчастный Чернигов, зависли в болотах, разрушали город, поубивали кучу людей, растянули коммуникации… Мы бегали по черниговским лесам, резали их коммуникации, шугали их солдат, умирали они от страха больше, чем от войны. Наше счастье, что они полезли в Гостомель, в Бучу, иначе Украины уже не было бы.

Коммерсант украинский : Когда на пороге твоего дома, на границе год находится такая армия, а потом вдруг они оказываются в Гостомеле, на аэродроме с самолетом, которым все восхищаются, то война была для нас неожиданностью? Или это была такая тактика — подпустить врага к самой столице?

Сергей Михайленко: Что сделали на самом деле? Вывели части из мест постоянной дислокации. И когда были первые залпы по аэродромам, мы почти не понесли потерь. То есть тихонько войска были рассредоточены, вышли в запасные районы и потерь в первый день было немного. В романе «Спартак» есть описание первого боя главного героя — гладиатора Спартака на арене Колизея. Когда он вышел на арену против семерых противников. Он начал убегать, растянул их и в одиночку победил. А если бы он сразился со всеми сразу…

Они прилетели на вертолетах. Действовали по шаблону, по которому заходили в свое время в Чехословакию. Они запросили экстренную посадку, захватили аэропорт и пригласили войска. Такой же план был по Гостомелю. Сожженный наш самолет это бесхозяйственность, а, возможно, был план ключи от Киева привезти на самолете «Мрия». Возможно… И у нас было много людей, которые ждали «русский мир». У меня партнер по бизнесу говорил: «Куда ты, дурак, лезешь? Тебя убьют, а я буду руководить Вышгородским районом, когда русские захватят»… У нас бизнес был связан с россией.

Коммерсант украинский : После 2014-го года также?

Сергей Михайленко: Все время, сколько мы работали… Александр, мой партнер, был заместителем председателя НАК «Нафтогаз Украины». Мы были знакомы еще с тех времен, когда я, как хозяин фирмы, делал оборудование, которое он у меня покупал и ставил на объекты «Нафтогаза». Понятное дело, что нефтяная и газовая отрасль в россии значительно круче, чем наша. И платили там деньги за уникальные изделия наши значительно больше, чем в Украине. У меня доход был 90% с российского рынка и десять — с украинского. В Европу я ни одной гайки не продал, потому что у них другие стандарты. Поэтому мой партнер и был заточен под сотрудничество с россией. Я уже два года с ним не общаюсь, как мы будем делить бизнес — не представляю. Это еще впереди.

Коммерсант украинский : Знакомые остались по ту сторону фронта? Общаетесь с кем-то?

Сергей Михайленко: Это болезненная тема. Были друзьями, такими, что капец. Но после начала войны почти никто не выходил на связь, кроме одного. Мусиенко Александр Валентинович, из Белой Церкви, родители там живут. А он консультирует Дугина. Харизматичный, умный, очень профессиональный военный, он воевал в Афганистане, в Чечне, в Африке, в Таджикистане, профессионал высокого уровня. Мы с ним общаемся, я — откровенно с разведывательными целями. Когда мы учились, я был крепче физически. Он такой был… когда я был рядом, его никто не трогал. Вот еще один ученик, командир 45-й бригады спецназа ВДВ Паньков Вадик, наше училище заканчивал. Мои афганские кореша, с одним в Забайкалье служил, у другого брат родной погиб при защите Северодонецка, а у него самого голова напрочь отбита, пророссийская. Генерал, который брал Чернобыль, был моим учеником, был лейтенантом, а я был капитаном, я его учил, Бураков Серега.

Я был убит Бучей … У меня завод в Демидове (Киевская область) … Там воевала 24-я бригада специального назначения россии, в которой я служил после Афганистана. Когда увидел документы — просто офигел. В моих старых офицерских документах стоят печати 24-й бригады. Я смотрю и понимаю, что это часть, в которой служил 4 года. То есть, они фактически развалили мой завод в Демидове.

Коммерсант украинский : Какие ошибки и просчеты с нашей стороны Вы увидели на войне?

Сергей Михайленко: В чем была ошибка наша, украинская: сделали из бригад полки. Я мог быть командиром группы — капитаном. А у офицеров есть амбиции и желание получать звания. Это связано частично с деньгами, с самооценкой и оценкой окружающих, когда тебе сорок лет, а ты старший лейтенант, то ты неудачник. В спецназе все должности были на шаг выше. Командир взвода — капитан, командир роты — майор, и так далее. Ты мог 6 лет быть командиром взвода и ни в чем не иметь проблем, свои звания получал вовремя. А в украинской армии в должности командира группы служил старший лейтенант. И ребята, не получая должного опыта, стремятся найти новую работу. Хотя, на самом деле, очень сложная и интересная работа командира группы разведки. Она сложная. И за два-три года ею овладеть трудно. Поэтому надо максимально долго держать людей на этих должностях.

И только фанаты, которые говорят — я все умею, мне так интересно быть командиром разведгруппы, я не хочу уходить. Можно держать людей до 35 лет по физическим кондициям. Когда ты можешь бегать и прыгать. А у нас командир группы получил старлея и ему уже надо искать, где капитана получить. Он хочет слезть с этой должности и профессионализм командиров групп падает. Теперь мы комплектуем разведку…. Это катастрофа — уровень знаний офицеров, солдат, сержантов… Я 2023 год работал начальником разведки механизированной бригады… Капец… Сухопутные войска, армейская разведка: некомпетентность вопиющая… Очень специфическая работа и очень специфический склад ума надо иметь… Воспитать разведчика — это психология, философия. Мышление разведчика очень специфическое.

Вот у нас очень широкий фронт и мало войск. Я думаю, как сделать так, чтобы противник меня не трогал. Моя задача — удержать фронт. Что там справа-слева меня не волнует. Я начальник разведки этого подразделения. Нужны надувные танки, но откуда их взять. Заказываем из дерева макеты… Есть таких 4 танка… Откуда я беру информацию о противнике? Из докладов радиоразведки … У меня есть чаты, работают постоянно, 24 на 7, есть радио-тусовка: 26 сообщений…

Даются результаты перехвата. Они нас слушают. Надо дать им информацию, что мы есть… Даю техническое задание своему технически грамотному сержанту. Он технарь, но разведчик бестолковый, ничего не понимает. Я говорю: надо сделать так, чтобы в нашем районе работало 20-25 цифровых радиостанций, 4-5 роутеров типа старлинк. Надо иметь возможность определить самолет-разведчик противника. Даю техзадание на изготовление электронного следа присутствия подразделения на местности. Ищу волонтеров, они делают этот комплекс, мы устанавливаем его на местности. Противник начинает разведывать, потом стрелять по этому комплексу… а там пусто… Там только два ящика, два генератора и два солдата, которые в 500 метрах сидят и на радиостанции управляют этим комплексом. В результате они (враги) потратили 200 снарядов, 100 из них не взорвалось. Мы их отыскали и сделали из них фугасы. Положили их перед линией обороны. Я этим развлекаюсь, никто из соседних командиров разведки до этого не додумался, потому что у них не хватает опыта. Я не знаю как это все спаять, а нашел мужчин, которые это сделали…

Те же афганцы-певеошники. Есть у меня такой комплекс, хочу, чтобы сделали штук 10. Но говорят: им никто не сможет управлять. Стоит сервопривод, который по команде радиостанции поворачивает лампочку, и у противника создается впечатление, что проходит колонна техники. В одну сторону — десять раз, будто десять машин прошло, через два часа в другую сторону «колонна», машины вернулись. Противник считает, что боеприпасы возят, начинают искать. Мы их обманываем.

А еще же надо нам информацию получать. Есть радиопереговоры. Ключевое слово, номер телефона, сняли слой вай-фай роутеров, их привязали к телефонам, а номера телефонов к социальным сетям. Там вычислили регионы. Например Москва. Естественно, что они фотографируются, выставляют в «одноклассниках», в фейсбуке фото. Посмотрели шевроны и по ним выяснили, к каким частям относятся. Кантемировская дивизия перед нами стоит.

Коммерсант украинский : Украинские спецслужбы — родом из спецслужб советских. А справедливо ли это в отношении той службы, к которой Вы имеете непосредственное отношение?

Сергей Михайленко: Есть разведка, а есть СБУ. До 22-го года она была пропитана «кгбшными соками». Многие офицеры СБУ были пророссийскими. Назвать ее Службой безопасности Украины язык не поворачивается. Некоторое время многие наши офицеры переходили из разведки в контрразведку. С 1991 по 1994 год я служил в Кировоградской бригаде, был командиром роты спецназа, замкомбата. И многие мои офицеры, которые служили 3-5-7 лет командирами групп для того, чтобы получить майорские должности, они переходили в СБУ, в Альфу, в оперативные подразделения. У них была очень хорошая оперативная подготовка, тактическая подготовка, хорошо стреляли, физически подготовлены, их разбирали по подразделениям. Приезжали «покупатели» и спрашивали меня: кого можешь отдать? Какие условия? В Симферополь, «Альфа», полковничья должность, квартира в Мисхоре. Я спрашиваю: «Кто хочет?» «Я!» Лейтенанта посылают, он едет с семьей, живет там… Кто-то в Киев, в Донецк… Они были обычными армейскими офицерами. Через три-четыре года приезжаю, а у него совсем иначе уже мозг работает… Мне как командиру и другу рассказывали интересные вещи… «Здесь россияне приезжают, общаемся с ними, охраняем объекты, они интересные подарки делают, скупают бизнес».

Коммерсант украинский : Ваша служба в армии завершается, но Ваш опыт сегодня — бесценен. Что планируете для себя после увольнения из армии?

Сергей Михайленко: У меня есть желание вести несколько военных проектов. Я понимаю, что надо для армии. Дроны делают, сетки делают, средства используются нерационально. Победа в войне — это максимально рациональное использование человеческого ресурса, патронов, оружия, денег, топлива… Чем больше мы сохраним своего и уничтожим вражеского, тем быстрее мы победим. На линии соприкосновения — окопы. В них пехота. Техники там нет вообще. Дроны выбивают всю технику на 10 километров. Артиллерия подскочила, отстреляла, убежала. Танки выехали, постреляли, убежали. Как только обнаруживается колонна — все! У меня беспилотники висят 24/7. Я в своей зоне муху не пропущу. 5 км — мавики, 10 км — «фурии», 20 км — «аисты». Все мониторится, радиоразведка слушает.

Попробуйте выстроить десять гражданских машин и выехать из Киева в Чернигов. Вы сделаете 150 звонков, чтобы собраться в одно и то же время на м.Лесная. А попробуйте собрать 20 машин… это еще 150 звонков… Как только вы начинаете собирать колонну, тут же вы светитесь по радио. Я высылаю свою мелкую авиацию и мы сразу обнаруживаем, где вы есть. Как только обнаружили — прилетели FPV-дроны. Начинаете маневрировать, задержка 5 минут и артиллерия разносит все.

Есть машины боевые, есть машины волонтерские: «наваро», джипы разные….А машин переднего края нет. И я хочу наладит выпуск багги как машин переднего края. Все продумано. Хочу, чтобы мне дали денег на старт этого мероприятия. Сделаю пять машин, предоставлю разведке Севера. Если они скажут, что подходят, то я научусь это делать.

Беседовали Оксана Щербак и Анвар Деркач

Сейчас читают

ЗАЭС снова подключили к украинской энергосистеме: как станцию вывели из рекордного блэкаута

Временная защита в ЕС: все возможные сценарии для украинцев после окончания срока

От принцев до миллиардеров: кто и почему хочет запретить «суперинтеллект» ИИ

Действительно ли война может завершиться до конца года: анализ инсайдов и заявлений о мире